Невесенние мысли.
Mar. 22nd, 2005 03:49 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
vvizyrСегодня услышал в реплике Андрея Черкизова – в столице Коми власти обеспокоены поднятием профашистских настроений. На стенах появляются надписи профашистского толка, на улицах устраивают марши скинхеды.
В воскресенье тоже по Эху в рамках проекта про войну, где разные люди каждый день рассказывают про «свою» войну, Лариса Рубальская рассказала историю семьи своего отца до того как он встретился с её мамой. Семья жила на Украине, была по-деревенски большая – то ли 12 то ли 15 человек, отец, мать, дети, двоюродные-троюродные братья, сестры и т.п. Её отца спасло то, что он ушел на фронт. Всю семью расстреляли немцы. Рассказывали потом, как её родственницу Лизу, в честь первой буквы имени которой её и назвали Ларисой вели к месту казни воткнув в спину штык, а могила после того как её закрыли еще три дня шевелилась и оттуда доносились глухие стоны.
А я вспомнил перечитанных в детстве рассказов про концлагеря.
Как в одном лагере при пересылке людей покормили выбросив им на землю несколько кусков мяса и налив на землю несколько ведер сырой воды, а когда обезумевшие люди бросились на сырую конину стали их расстреливать. Из той же книги я узнал, что если когда человек уже умер но еще не остыл, и ему вырезать печень то в ней не будет трупного яда.
В одном лагере был оригинальный способ избавления от особо нарушавших лагерный режим или просто, к примеру, если человек сильно сопротивлялся когда ему хотели выдрать золотой зуб. Человека помещали в плоский деревянный ящик с прорезью напротив рта и начинали кормить медом с молоком. После недель недоедания с человеком случался безудержный понос и за 7-8 дней его заживо съедали черви. Затем ящик опорожнялся в ров, омывался струёй воды из шланга и снова пускался в дело.
В одном лагере была оригинальная методика воздействия на моральный дух заключенных. Каждое утро при перекличке за офицером шла охрана и везла стол на колесиках. На перекличку выводили всех, даже тех кто уже просто не мог стоять на ногах. Некоторых доходяг клали на стол, перочинным ножом вспарывали живот и рукой в перчатке выдирали у еще живого человека все внутренности. Бедняга умирал в муках на глазах у всего барака.
В одном лагере после этапа поступили три красавицы еврейские девушки, с роскошными волосами. Их сначала изнасиловали всем гарнизоном, потом выгнали на мороз голыми, сожгли волосы и столкнули в выгребную яму в которой потом утопили палками.
Еще вспоминается как сжигали деревни в Белоруссии, когда всех загоняли в просмоленные, промасленные молитвами и ладаном деревенские церквушки, которые горели как спички, и сначала оттуда сквозь треск пламени раздавался только вой и плач, а потом дикие утробны вопли боли, перекрывающие гул пожара.
Это то, что всегда мне приходит в голову если какая нить мразь вдруг начинает пиздеть про то, что немцы тоже нормальные европейцы. И волосы на загривке дыбом встают, стоит мне только встретится с человеком, носящим немецкую фамилию, будь он хоть в десятом поколении в России и ни слова не знающего из этого лающего странного языка.
В воскресенье тоже по Эху в рамках проекта про войну, где разные люди каждый день рассказывают про «свою» войну, Лариса Рубальская рассказала историю семьи своего отца до того как он встретился с её мамой. Семья жила на Украине, была по-деревенски большая – то ли 12 то ли 15 человек, отец, мать, дети, двоюродные-троюродные братья, сестры и т.п. Её отца спасло то, что он ушел на фронт. Всю семью расстреляли немцы. Рассказывали потом, как её родственницу Лизу, в честь первой буквы имени которой её и назвали Ларисой вели к месту казни воткнув в спину штык, а могила после того как её закрыли еще три дня шевелилась и оттуда доносились глухие стоны.
А я вспомнил перечитанных в детстве рассказов про концлагеря.
Как в одном лагере при пересылке людей покормили выбросив им на землю несколько кусков мяса и налив на землю несколько ведер сырой воды, а когда обезумевшие люди бросились на сырую конину стали их расстреливать. Из той же книги я узнал, что если когда человек уже умер но еще не остыл, и ему вырезать печень то в ней не будет трупного яда.
В одном лагере был оригинальный способ избавления от особо нарушавших лагерный режим или просто, к примеру, если человек сильно сопротивлялся когда ему хотели выдрать золотой зуб. Человека помещали в плоский деревянный ящик с прорезью напротив рта и начинали кормить медом с молоком. После недель недоедания с человеком случался безудержный понос и за 7-8 дней его заживо съедали черви. Затем ящик опорожнялся в ров, омывался струёй воды из шланга и снова пускался в дело.
В одном лагере была оригинальная методика воздействия на моральный дух заключенных. Каждое утро при перекличке за офицером шла охрана и везла стол на колесиках. На перекличку выводили всех, даже тех кто уже просто не мог стоять на ногах. Некоторых доходяг клали на стол, перочинным ножом вспарывали живот и рукой в перчатке выдирали у еще живого человека все внутренности. Бедняга умирал в муках на глазах у всего барака.
В одном лагере после этапа поступили три красавицы еврейские девушки, с роскошными волосами. Их сначала изнасиловали всем гарнизоном, потом выгнали на мороз голыми, сожгли волосы и столкнули в выгребную яму в которой потом утопили палками.
Еще вспоминается как сжигали деревни в Белоруссии, когда всех загоняли в просмоленные, промасленные молитвами и ладаном деревенские церквушки, которые горели как спички, и сначала оттуда сквозь треск пламени раздавался только вой и плач, а потом дикие утробны вопли боли, перекрывающие гул пожара.
Это то, что всегда мне приходит в голову если какая нить мразь вдруг начинает пиздеть про то, что немцы тоже нормальные европейцы. И волосы на загривке дыбом встают, стоит мне только встретится с человеком, носящим немецкую фамилию, будь он хоть в десятом поколении в России и ни слова не знающего из этого лающего странного языка.
